БлядьБлядьБлядьБлядьБлядьБлядь
вот он - тот человек, способный вернуть мне
какие-либо чувства и наполнить мою пустоту.
Я не могу спокойно дышать, когда ему плохо.
Я не могу спокойно с ним общаться, когда он
не признается, в чем причина.
Я не могу спокойно писать ему, догадываясь о страшном,
но боясь спросить.
А еще я знаю, я уже угадала:
он завтра пойдет напьется, один.
А потом, скорей всего, его или снова отметелят скины или заберут в мусарку.
И он будет писать мне, что у него все болит и ему плохо.
Только уже физически.
Мое сердце разрывается, и я начинаю бояться.
Что мне с ним делать?
От невозможности я схожу с ума.
Я так хочу ему помочь.
А еще мне просто как ножом в сердце при его словах:
-где находится Кременчуг?
-далеко собрался...
-не я собрался. пока что не я.
Я знаю, кто собрался.
А если туда собрался этот человек, то он вполне поедет следом.
Мои страшные догадки оправдываются.
Теперь я вижу его самый большой страх.
Господи, как мне больно за него.
Чем я могу ему помочь?
Антон ведь, это же...
Для меня один из самых важных людей.
какие-либо чувства и наполнить мою пустоту.
Я не могу спокойно дышать, когда ему плохо.
Я не могу спокойно с ним общаться, когда он
не признается, в чем причина.
Я не могу спокойно писать ему, догадываясь о страшном,
но боясь спросить.
А еще я знаю, я уже угадала:
он завтра пойдет напьется, один.
А потом, скорей всего, его или снова отметелят скины или заберут в мусарку.
И он будет писать мне, что у него все болит и ему плохо.
Только уже физически.
Мое сердце разрывается, и я начинаю бояться.
Что мне с ним делать?
От невозможности я схожу с ума.
Я так хочу ему помочь.
А еще мне просто как ножом в сердце при его словах:
-где находится Кременчуг?
-далеко собрался...
-не я собрался. пока что не я.
Я знаю, кто собрался.
А если туда собрался этот человек, то он вполне поедет следом.
Мои страшные догадки оправдываются.
Теперь я вижу его самый большой страх.
Господи, как мне больно за него.
Чем я могу ему помочь?
Антон ведь, это же...
Для меня один из самых важных людей.